Автор: ИСОА, просмотров: 35731 Источник: "Российская Федерация сегодня" №23 декабрь 2007г.

ГРУЗИЯ: от “революции роз” к “революции розг”?

В последнее время внимание мирового сообщества вновь привлекли события в Грузии, где едва не состоялась очередная “цветная” революция. Президент Михаил Саакашвили вроде бы сумел подавить в зародыше разгорающийся революционный пожар. Но надолго ли — на этот вопрос пока никто не готов ответить однозначно. Жестокий разгон 7 ноября участников мирного митинга протеста в Тбилиси, в ходе которого был применен весь набор далеко не безобидных полицейских средств, еще не скоро будет забыт в Грузии. Тем более что жертвами “операции” на 96 процентов были недавние сторонники Михаила Саакашвили.

Грузинский президент, который был объявлен на Западе едва ли не главным демократом всего Южного Кавказа, да и всего постсоветского пространства, решился на неадекватное применение силы в отношении своих граждан, ввел в стране чрезвычайное положение и ужесточил цензуру. После этого в политическом воздухе страны повисло тревожное, предгрозовое молчание. Чтобы упредить опасное для его личной власти развитие событий, Саакашвили 8 ноября заявил о проведении досрочных президентских выборов, назначив их на 5 января 2008 года.
Когда в 2004 году Михаил Саакашвили на “розовой” волне и не без поддержки своих американских покровителей выиграл борьбу за президентский пост, едва ли кто мог предположить, что по истечении без малого четырех лет он сам окажется в ситуации, подобной той, в которой оказался Эдуард Шеварднадзе. Только действовал в критических обстоятельствах Саакашвили, не в пример своему “мягкотелому” предшественнику, решительно и жестоко. Бесспорно, в этих событиях грузинский лидер проявил себя как достаточно твердый политик, способный без всяких либеральных рефлексий бороться за власть любыми средствами. Только эта самая жестокость, как полагают многие эксперты, сослужила ему и дурную службу, став одной из причин снижения популярности президента Грузии, рассорив его с большей частью местной политической и деловой элиты, а главное — сильно подмочив его репутацию на Западе как “маяка” демократии.
Авторитаризм Саакашвили, его бескомпромиссность в вопросах государственного управления привели к тому, что президент приобрел внутри своей страны серьезных оппонентов. Среди них необходимо назвать в первую очередь Ираклия Окруашвили (ближайшего сподвижника Саакашвили, с января 2004 года занимавшего ряд высших государственных должностей — генпрокурора, министра внутренних дел, министра экономического развития, министра обороны), Бадри Патаркацишвили, Георгия Хаиндраву и других известных политиков времен “революции роз”. Эпопея с преследованием Окруашвили совпала по времени с атакой, предпринятой грузинским лидером на местных олигархов. В результате всего этого образовался довольно влиятельный и финансово обеспеченный тандем Патаркацишвили — Окруашвили, который и бросил открытый вызов режиму Саакашвили.
Особенность внутриполитической ситуации в Грузии состоит в том, что состав парламента формировался также на “бархатно-революционной” волне и не отражает истинного расклада сил в обществе. В нем правит бал подконтрольное Саакашвили “Единое национальное движение”. Наиболее активные оппозиционные силы блокируются фактически за стенами высшего законодательного органа республики. А парламентская оппозиция была (и остается) разобщенной и откровенно слабой. И это не могло не беспокоить президента Грузии, так как на этом фоне особенно наглядно были видны авторитарные замашки в личности Саакашвили и проводимой им политике, в том числе для Запада, что особенно неприятно для грузинского президента. К тому же Саакашвили опасался, что отсутствие реальных оппонентов в рамках, что называется, правового поля может привести к появлению куда более сильных противников среди грузинской политической элиты. В октябре 2007 года на совещании с представителями парламентского большинства Саакашвили заявил, что стране нужна новая, более серьезная оппозиция, призвал “сделать все для трансформации нынешней оппозиции в конструктивную парламентскую силу”. “Мне неприятно, что из-за политической слабости оппозиции на Грузию показывают пальцем”, — заявил грузинский президент, явно имея в виду мнение своих западных наставников, неоднократно указывавших на однобокость грузинского парламента.
Однако подобные сетования Саакашвили не привели к реальным политическим сдвигам. Оппоненты режима продолжали набирать силу. Доверие к парламенту и полиции в Грузии снижалось с завидным постоянством, что регулярно демонстрировали опросы общественного мнения. Так, в частности, после эпопеи с арестом и освобождением под залог Ираклия Окруашвили 61,3 процента участников очередного социологического исследования заявили, что верят в обвинения, прозвучавшие из уст экс-министра обороны в адрес Саакашвили. Не поверили же им всего 10,5 процента.
Так что вряд ли правы те, кто полагает, что лишь разногласия внутри грузинского истеблишмента привели к “революционным” событиям ноября 2007 года. В их основе лежало глубокое разочарование широких слоев грузинской общественности внутриполитическим курсом, который проводило руководство республики.
За время, прошедшее с момента “воцарения” Саакашвили в Тбилиси, жизненный уровень простых грузин существенно не поднялся. В стране по-прежнему царят безработица и инфляция, не останавливается рост цен, не утихают разговоры о глубокой коррумпированности государственных и правоохранительных органов республики. Вдобавок не совсем ясна истинная наполненность грузинских реформ, которые при “впечатляющих масштабах” пока не достигли своей главной цели — вывода из кризиса экономики страны и улучшения качества жизни населения.
В качестве объяснения гражданам Грузии причин медленного продвижения реформ и неэффективной социальной политики режимом Саакашвили предлагается два тезиса: первый — “во всем виноват Кремль, российские шпионы и диверсанты”, второй — “во всем виновато тяжкое наследие правления Шеварднадзе”. Как первый, так и второй тезисы в политической практике новейшего времени не новы. И условия их пропагандистского применения также стандартны. “Образ врага” всегда возникает в наиболее сложные для слабой и неуверенной в себе власти моменты, когда необходимо свалить на кого-то вину за ошибки и просчеты. Не оказалась исключением и нынешняя грузинская власть. При этом обвинения в адрес России со стороны Тбилиси носят какие-то гротескные формы, балансирующие порой на грани абсурда.
Значительную часть грузинского населения подобные несерьезные объяснения попросту перестали устраивать. Люди ждут реальных перемен в своей жизни, а им вместо этого пытаются подсунуть набор русофобских заклинаний. Оппозиция в данном случае лишь попыталась, хотя и не совсем удачно, оседлать волну стихийного протеста.
В условиях ширящегося массового возмущения Саакашвили попробовал сыграть на опережение и инициировал ряд изменений и нововведений в Конституцию страны. По его предложению были внесены поправки, касающиеся совмещения парламентских и президентских выборов и переноса парламентских выборов с апреля на осень 2008 года. Далее Саакашвили предложил уменьшить проходной барьер в парламент с 7 до 5 процентов (чтобы в парламент могли попасть мелкие лояльные или умеренно оппозиционные группировки; этот шаг связывают с падением рейтинга “Единого национального движения”), увеличить срок полномочий парламента с 4 до 5 лет, сократить число депутатов в парламенте и ввести ограничения на право его роспуска президентом.
Эти нововведения были восприняты непарламентской оппозицией, как попытки ослабить противников режима перед предстоящим голосованием. Свои претензии к власти оппозиционеры изложили в манифесте. Предлагалось создать независимые суды, пресечь политическое насилие, обеспечить неприкосновенность частной собственности и свободу СМИ.
Описанная картина событий в республике будет не совсем полной, если не сказать о роли в ней вашингтонской администрации. Незадолго до начала акций протеста заместитель помощника госсекретаря США Мэтью Брайза заявил, что оппозиция в Грузии “имеет право на открытый протест”, тем самым, по сути, дав “добро” на организацию ею протестных выступлений. Непосредственно перед их началом противники Саакашвили имели встречу с американскими дипломатами. У многих создавалось впечатление, что Вашингтон сделал выбор в пользу оппозиционеров и дни Саакашвили как президента сочтены. Однако, как показало последующее развитие событий, окончательного решения “по грузинскому досье” в Вашингтоне не было принято, оно определилось лишь после бурных акций протеста с требованием отставки Саакашвили. Тот же Брайза в интервью каналу “Имеди” заявил, что “нет разумных оснований для разрушения в Грузии конституционного строя”, и назвал требования об отставке Саакашвили “безответственными”. Да и как иначе, если президент Буш буквально накануне, выступая на 62-й сессии Генассамблеи ООН, приветствовал Грузию как страну, сделавшую существенные “шаги к свободе”. Но спасение Саакашвили было вызвано не только необходимостью спасти лицо американского президента. Вашингтон сделал ставку на Саакашвили ради более важных, геополитических целей по закреплению своего влияния на постсоветском пространстве и в регионе Большого Ближнего Востока.
Очевидно, что, словесно поддержав оппозиционеров, американцы отнюдь не собирались менять грузинское руководство. Скорее всего, они хотели дать понять Саакашвили, что линия Белого дома в его отношении может в любой момент измениться и американские симпатии могут оказаться на стороне тандема Патаркацишвили — Окруашвили. Фактически в лице непарламентской оппозиции Вашингтон приобрел дополнительный рычаг воздействия на грузинский режим. Рычаг тем более необходимый, что непредсказуемый и политически неуравновешенный Саакашвили, от которого, похоже, начинают уставать и его американские покровители, вполне может ввязаться в не санкционированные Вашингтоном авантюры. В этом контексте ноябрьское выступление оппозиции можно рассматривать в качестве одного из этапов “смотра” возможных кандидатур, призванных сменить Саакашвили.
В целом с высокой долей уверенности можно сказать, что досрочные президентские выборы Саакашвили выиграет. Связано это с тем, что еще не сложился весь комплекс как внутренних, так и внешних предпосылок для смены власти в Грузии.
Оппозиция при всей своей активности не составляет пока единого организационного монолита, способного выдвинуть из своей среды сильного лидера, который станет реальной альтернативой Саакашвили. Внутри оппозиционных сил сейчас борются несколько группировок, и выдвижение паллиативной фигуры Левана Гачечиладзе в качестве единого кандидата является отражением этой борьбы. Да и Саакашвили принял все возможные меры для “зачистки” избирательного поля: оппозиционные СМИ разгромлены, ведущие оппозиционеры нейтрализованы (кто под судом, кто в бегах, кто запуган и затаился), назначен новый премьер-министр, которому пока еще легко давать обещания грядущих социальных благ населению страны.
Не готовы пока к замене Саакашвили и в Вашингтоне. Там взят твердый курс на прием Грузии в НАТО (приглашение ей может быть сделано уже на весеннем саммите НАТО 2008 года в Бухаресте), а смена лидера может серьезно отсрочить эти планы.
Настроения грузинской общественности также еще не перешли в стадию жесткого неприятия действий властей. Недовольство выражает наиболее активная часть городского населения Грузии, нация же в целом пока не готова указать Саакашвили на дверь. Здесь необходимо учитывать и масштабную работу пропагандистского аппарата президента, и его личную харизму. Нельзя упускать из виду и тот факт, что Саакашвили очень активно использует ряд консолидирующих нацию моментов: восстановление территориальной целостности страны, ее вступление в НАТО (и в ЕС, хотя это пока вряд ли возможно), антироссийскую идеологию (которая, к сожалению, уже переходит на очень опасный бытовой уровень).
Относительно роли России в грузинском кризисе можно сказать, что она была минимальной и опосредованной. О том, что грузинскую оппозицию “науськали” на Саакашвили из Москвы, говорить не приходится ввиду однозначного антироссийского настроя оппонентов режима (особо популярные среди оппозиции лозунги: “Москва, забери своего прихвостня/агента Саакашвили!”, “Ванька, топай из Грузии!” и т. п.). То есть даже в случае смены власти в Тбилиси для России вряд ли что-то изменится существенно.
Кремль часто обвиняют в проведении непродуманной политики в отношении Грузии. Наверное, определенные основания для таких обвинений есть, хотя истерия, раздуваемая в некоторых западных СМИ относительно “блокады” Грузии, российских “провокаций”, “подготовки террористов” для действий на грузинской территории, поддержки “сепаратистских режимов” и т. д., носит преднамеренный и субъективный характер. Но нельзя не замечать и того, что русофобия стала для большей части грузинской политической элиты — как правящей, так и оппозиционной — своего рода векселем, который она стремится предъявить Вашингтону, не имея или не видя других возможностей для вхождения в евроатлантическое сообщество. Россия крайне заинтересована в поддержании стабильности на Южном Кавказе — это главный лейтмотив ее политики в регионе, и отсюда стремление сдерживать агрессивные намерения Тбилиси в отношении Абхазии и Южной Осетии. Москва конечно же заинтересована в приходе к власти в Грузии более вменяемого политического деятеля, способного вести с Россией полноценный конструктивный диалог. Однако ускорить его приход кремлевские власти не имеют возможности. Не имеют они и желания удерживать под своим крылом Грузию. Но не реагировать на антироссийские выходки провокационного характера Россия конечно же не может.
Резюмируя вышесказанное, можно отметить, что по крайней мере в среднесрочной перспективе ситуация в Грузии будет характеризоваться ее дальнейшим дрейфом в направлении США и Запада и еще большим отходом от России. Некоторое потепление и налаживание диалога по волнующим как Россию, так и Грузию проблемам возможно лишь с приходом к власти в Тбилиси относительно умеренных политических сил, но пока таких сил и таких лидеров на грузинском политическом горизонте не просматривается. А вот прием Грузии в НАТО наверняка увеличит опасность острых трений альянса с Россией и слома того механизма сотрудничества, который с немалым трудом создавался обеими сторонами все последние годы. Когда за спиной импульсивного, но не слишком обремененного высокой государственной мудростью Саакашвили будет стоять мощный военный блок — ему удержу не будет, тем более что Запад в отношении России испытывает постоянную настороженность и готов во всем видеть “руку Москвы” и принимать на веру едва ли не все небылицы в ее адрес, организовывать которые Саакашвили показал себя незаурядным мастером.

Институт стратегических оценок и анализа
— специально для "РФ сегодня"