Десять лет назад акроним БРИК вошел в обиход в международных финансово-экономических кругах. С тех пор сотрудничество между быстроразвивающимися странами, объединёнными под этой аббревиатурой, обрело всё более ярко выраженную геоэкономическую и геополитическую окраску. Укрепление взаимоотношений между Бразилией, Россией, Индией, Китаем и с 2010 года также и Южной Африкой стало возможным не только из-за очевидных общих интересов в области модернизации и развития их экономик, которые весьма характерны для быстроразвивающихся стран, но и в силу того, что эти страны разделяют общее мировоззрение в международной политике. Политическая координация, возникшая в рамках БРИКС за последние годы, представляет собой движущий элемент в переходе от однополярного к многополярному миропорядку.
 
 БРИКС: между геоэкономикой и геополитикой
 
Весной 2001 года аналитик Инвестбанка Голдман Сакс Джим О’Нилл, основываясь на макроэкономических данных некоторых быстроразвивающихся стран — в особенности, в области демографии, прироста ВВП и стратегических природных ресурсов, свидетельствовал о существовании нового потенциального геоэкономического объединения, присвоив ему акроним БРИК. Как известно, страны, которые были приняты во внимание, это Бразилия, Россия, Индия и Китай. О’Нилл пришел к выводу, что в только что начавшемся столетии эти страны, по всей видимости, будут доминировать в глобальной экономике. Поэтому необходимо было включить их в глобальную экономику, гегемонистически подчиненную США после распада СССР. С тех пор страны БРИК, как впоследствии их стали называть, пытались поодиночке найти своё геополитическое место в глобальном мироустройстве. Некоторые их них, и в особенности Бразилия, Индия и Китай, старались повысить степень своей независимости на международной арене, делая упор на целую серию четко сформулированных торгово-экономических соглашений как на региональном, так и на глобальном уровнях. Высокий уровень прироста ВВП этих стран-континентов, несомненно, являлся тем «топливом», которое было необходимо для их новой роли после окончания двуполярного миропорядка. Не была исключением и Россия, которая во главе с Путиным — после пагубного президентства Ельцина — пыталась вернуть свою ведущую роль, по крайней мере, в постсоветском пространстве.
Всего за несколько лет это новое геоэкономическое объединение из аналитической гипотезы, удобной для описания финансово-экономических сценариев XXI века, превратилось в реального глобального игрока. На повестке дня форума стран БРИК уже были все основные вопросы мировой экономики: начиная с вопроса об изменении климата и вплоть до вопроса о корзине валют, а также проблемы, связанные с процессами модернизации и инновационного развития, и вопросы, касающиеся безопасности отдельных производственных отраслей; кроме того, страны БРИК решительно и своевременно выражали своё мнение по поводу «горячих» актуальных вопросов, касающихся международных конфликтов и напряженных ситуаций. К примеру, в течение 2011 года страны БРИК выступили против агрессии в Ливии и против изоляции Сирии (действия, совершавшиеся преимущественно евроатлантистами), проголосовали за признание Палестины в рамках ЮНЕСКО и решительно требовали реформировать Совет Безопасности ООН. Сотрудничество между странами БРИК, укрепившееся с вступлением в 2010 году Южной Африки, приобретало все более «политическую» окраску вплоть до возможности влиять на мировой баланс сил. В общем, можно заметить, что сам факт создания нового клуба стран ускорил переход к многополярному мироустройству, а также заложил предпосылки для своего укрепления на континентальном уровне. К тому же, группа стран БРИКС, кажется, подтверждает геополитическую гипотезу, согласно которой опорной колонной в процессе становления нового миропорядка являются Индиолатинская Америка и Евразия.
Страны БРИКС, как известно, не только влияют на экономическую, финансовую и промышленную сферы, но и на геостратегическую и, в конечном счете, на международный правовой миропорядок.
 
 Группа стран БРИКС и геостратегия
 
Относительно геостратегии необходимо заметить, что координация между странами БРИКС в действительности представляет почти диагональную ось (от восточной стороны Северного полушария — Евразии — и до западной части Южного полушария — Индиолатинской Америки), которая, можно сказать, «асимметрична» по сравнению с горизонтальными и вертикальными траекториями, соответственно Запад — Восток и Север — Юг, к которым нас приучила публицистика в периоды двуполярного и однополярного мироустройства. Асимметричная ось Северо-Восток — Юго-Запад, основанная на трех ядрах — Евразия, пик Южной Африки и Бразилия, в средне- и долгосрочной перспективе изменит стратегические позиции Западной системы во главе с США, которая всё ещё является гегемоном на уровне вооруженных сил.
Существование БРИКС (пока что только на дипломатическом и экономическом уровне) в силу своего военного потенциала и геостратегических позиций может явиться первым скоординированным ответом на «марш» США, которые, продвигаясь горизонтально вдоль атлантической-средиземной направляющей, пытаются пробиться до стран Средней Азии. Хотелось бы заметить, что за последние двенадцать лет давление на европейско-африканско-азиатскую группу со стороны США приобрело чисто военную окраску. Милитаризация внешней политики США, начатая различными администрациями США, от Буша-старшего до Обамы, представляет собой основной элемент геополитических методов Западной системы, направленных на фрагментацию отдельных стратегических районов, таких как Ближний Восток и Северная Африка.
На дипломатическом, экономическом и военном уровнях группа стран БРИКС имеет определенный дисбаланс в сторону своей евразийской составляющей. Эта ситуация открывает, как минимум, две возможные перспективы развития. В первом случае, дисбаланс уже в среднесрочной перспективе может явиться фактором напряженности внутри политического правления этой новой группы, в результате чего «под крыло» США могут вернуться Бразилия и Южная Африка. Во втором случае, возможно, более реалистичном, настоящий дисбаланс может оказаться основанием для ускорения континентальной интеграции Южной Америки, центром которой будут являться Бразилия, Аргентина и Венесуэла. Такой сценарий желателен, так как это укрепило бы многополярность. Во втором случае самый слабый элемент группы стран БРИКС, то есть Южноафриканская Республика, в силу своего особого географического положения, в условиях нового миропорядка приняла бы на себя функцию геостратегического уравновешивания.
 
 Новая модель многополярного сотрудничества
 
Относительно удельного веса стран БРИКС в правовом миропорядке мы согласны с точкой зрения профессора кафедры международного права Университета Сан-Пауло (Бразилия) Пауло Борба Казелла в том, что речь идёт о некоей инновационной, независимой и оригинальной модели сотрудничества. Как говорит профессор: «инновационный характер будущего БРИК состоит непосредственно в том, что эти страны могут заниматься и своими собственными проблемами, и в то же время выстраивать новую модель международного сотрудничества. Вот такая перспектива. Необходимо будет воплотить её в жизнь». Группа стран БРИКС вводит метод сотрудничества, который, уважая культурную принадлежность своих участников, идёт вразрез с универсальными моделями работы международных организаций, таких как ООН, Всемирный банк, МВФ, которые основываются, как известно, на индивидуалистических и меркантильных критериях, свойственных западному мышлению.
Новая группа стран, объединившаяся в силу очевидных экономических интересов, развивается в направлении некоей более конкретной концепции межгосударственных отношений, основанной на сходном культурном субстрате, который можно определить как солидарный, относящийся с вниманием к «общественным проблемам» и к конкретным интересам разных этнокультурных сообществ, живущих в этих странах.
Новые перспективы, которые открывает модель сотрудничества БРИКС, столкнутся поневоле с так называемой «мировой регламентацией» (global governance — понятие англо-американской школы), которая основывается на индивидуалистической концепции общества и единой — «демократической»— системе воззрения. Она отвергает культурные различия народов (за исключением инструментальной доктрины «столкновения цивилизаций»). На самом же деле, новая модель сотрудничества, которую продвигают страны БРИКС, свидетельствует о конце или переориентации ООН и об упадке или реструктуризации таких международных организаций, как МВФ, Всемир-ный банк и ВТО.
 
«Делийский саммит»: потенциал БРИКС в действии

Особый интерес в ускорении интеграции БРИКС вызывают итоговые данные, преданные гласности на недавнем (29 марта) саммите в Нью-Дели, о жизнеспособных проектах развития и мобилизации финансовых ресурсов для инфраструктур стратегических отраслей промышленности.
Важнейшим итогом саммита, конечно же, является предложение о создании Банка развития БРИКС, сосредоточенного на реальных потребностях пяти стран (Банка развития Юг-Юг во главе с БРИКС). Успешность этого предложения будет проанализирована на пятом ежегодном саммите, который состоится в следующем году в Южной Африке, ставшей новым членом Клуба БРИКС. Создание действующего нового глобального банка, скорее всего, содействует сдвигу центра финансового притяжения планеты, в настоящее время удерживаемому странами Запада.
Что касается потенциала Клуба БРИКС, то необходимо также принимать во внимание процессы модернизации их соответствующих систем обороны. Это очень важная тема для обсуждений, в частности, для Российской Федерации и Китая о разумности их роли в Совете Безопасности Организации Объединенных Наций (СБ ООН).