Автор: , просмотров: 4009 Источник: "ВЕСТНИК АНАЛИТИКИ" №21 (3-2005)

Читатель получит этот номер в сентябре, после летних каникул, когда, в силу многолетней традиции, берутся тайм-ауты в политике. Но Европе и Ближнему Востоку, несомненно, было не до каникул. Продолжающаяся война в Ираке, смена властных структур в Иране, события в Ливане, франко-голландский ответ на единую Европу, нарастающий вал террористических актов, докатившийся уже до столицы Великобритании, стали весомыми поводами для летних раздумий о будущем. 
Крупнейший за последние два десятилетия кризис Евросоюза, вздорные споры о том, кто виновен в нем, оттеснили на второй план принципиальные вопросы экономического и политического характера. Июньский саммит европейских лидеров оказался не в состоянии глубоко вникнуть в причины кризиса и ограничился поверхностным анализом общей ситуации и принятием паллиативных мер. 
Надо надеяться, что традиционный спад политической и деловой активности в отпускные летние месяцы, отрешенность от массы повседневных забот и дел позволили государственным деятелям и политической элите Европы поразмышлять над нынешними процессами и оценить их перспективу. Итоги референдумов по европейской конституции и дебатов по ним, представленные в многочисленных комментариях последнего времени, позволяют говорить о том, что Европа как никогда нуждается в новом видении Европейского Союза, что новые поколения европейцев считают устаревшими многие догмы и концепции, на которых создавался и рос Евросоюз. Так, одна из основополагающих концепций его создания – предотвращение войн между европейскими государствами - давно стала делом забытого прошлого. 
Я не сторонник довольно распространенных апокалипсистических прогнозов в отношении будущего Евросоюза и больше склонен разделять мнения тех, кто считает, что голосовавшие против европейской Конституции вовсе не хотят разрушения Евросоюза – они хотят жить в другой объединенной Европе. Многие из них увидели в идущих процессах наступление на свои социальные права, считают неприемлемыми для себя угрозы, связанные с глобализацией, недопустимым игнорирование вопросов социальной справедливости. По сути, встал вопрос о приемлемости или отторжении англо-саксонской модели экономики. 
История Европы богата ошибками и даже катастрофами, причинами которых нередко служило отсутствие политической прозорливости национальных политических элит. В первую очередь, это касается, конечно, элит крупных европейских стран. Нет-нет, да и возникает сомнение: а не преувеличивают ли они в очередной раз свои возможности? 
Далеко не секрет, что небольшие государства Центральной и Восточной Европы экономически слабы и уязвимы. Тысячи восточноевропейцев в последние годы, особенно после расширения ЕС в мае 2004 года, наводнили богатые страны Западной Европы. Ряд серьезных аналитиков подчеркивают, что именно массовая миграция стала одной из главных причин, побудивших большинство участников референдумов во Франции и Нидерландах проголосовать против принятия Конституции ЕС.
Неоднозначно воспринята в ряде западных стран и так называемая "Директива о сфере услуг", которая фактически позволяет предпринимателям вести бизнес в любой стране Евросоюза по нормам и законам своей страны. Это, естественно, не устраивает многих "старых" членов ЕС. 
Осень, возможно, даст ответ на эти и многие другие вопросы, связанные с будущим Европы, в том числе и о перспективах государств, стремящихся в Европейский Союз, в частности, Украины.
В конце июня директор Программы по изучению России и Евразии, член правления американского Центра стратегических и международных исследований Селеста А. Уолландер выступила с программой превращения Украины в демократическую страну с рыночной экономикой, интегрированную в мировое хозяйство, в политическом плане ориентированную на Европу: "…Чтобы Соединенные Штаты могли сыграть свою роль лидера, руководство страны должно превратить отношения с Украиной в один из приоритетов своей политики: на карту поставлен авторитет США".
Реализация данной программы должна стать главной стратегической задачей внешней политики США на постсоветском пространстве: Украина - крупнейшая европейская страна, занимающая важное геополитическое положение на стыке Европы, Причерноморья и Кавказского региона.
Нынешняя украинская политическая правящая элита, со своей стороны, также определилась с вектором движения страны (о внешней политике нового руководства страны – статья Эберхарда Шнайдера). Поддержит ли этот курс народ Украины? Сумеет ли американская стратегия изменить здесь ситуацию к лучшему? Или нам в очередной раз продемонстрируют в действии образец политического примитивизма с его основным принципом: "про-американское – значит, демократичное"?
Еще одна большая проблема, которую Евросоюз должен решать параллельно с проблемами внутреннего развития, – политика по отношению к граничащим странам. Интересы ЕС в Черноморско-Каспийском регионе все больше пересекаются с интересами и России, и Китая, и, конечно, США, чья политическая, экономическая и военная экспансия в этом богатом природными запасами и стратегически важном регионе нарастает быстрыми темпами (о политике ЕС в отношении его восточных соседей - статья Александра Рара). 
Многие представители экспертных кругов России высказывают опасения, что европейская политика добрососедства не только не станет мостом, соединяющим Россию и Европу, но и будет способствовать созданию новых разграничительных линий на континенте. И, надо признать, такие опасения имеют под собой определенные основания. Вряд ли можно применить термин "добрососедство" к той политике, которую проводит ЕС в отношении соседней Белоруссии, какие бы мотивы не лежали в ее основе. И уж тем более контрпродуктивными видятся призывы к усилению военной составляющей в восточной политике ЕС. (О военных аспектах политики Евросоюза - материал Светланы Агароновой). Это очень деликатный вопрос. Решение политических проблем применением силы, какие бы благородные цели при этом не провозглашались, как правило, рано или поздно оборачивается негативной стороной
Европа, "колыбель" двух "горячих" и одной "холодной" мировых войн, бесчисленных вооруженных конфликтов меньшего масштаба, казалось бы, должна всегда помнить об этом. К сожалению, исторический опыт, похоже, менее живуч, чем тенденция вновь и вновь "наступать на военные грабли".

Тревожную ноту в отношении будущего Европы, да и всего Евразийского континента, вносят очередные жестокие террористические акты, на это раз совершенные в столице Соединенного королевства Лондоне в июле. Ответственность за эти жестокие преступления взяла на себя международная террористическая сеть "Аль-Каида".(О том, что она из себе сегодня представляет - в статье сербского журналиста Д.Дромнича).
Сегодня, спустя четыре года после начала антитеррористической операции, вновь встает вопрос: способно ли мировое сообщество противостоять тем силам, которые виновны в совершении террористических актов с тяжелейшими последствиями в Москве и других городах России, в Нью-Йорке и Вашингтоне, Мадриде и Лондоне, в Турции, Индии, Ираке, других странах? 
Способны ли здоровые силы цивилизованного мира сплотиться и покончить с радикальными движениями, прикрывающимися исламом? Или по-прежнему так необходимому сплочению этих сил будут препятствовать побочные политические интересы и цели, по-прежнему главным критерием для классификации террористических преступлений будет место их совершения? 
По этому критерию взрывы в лондонском метро - дело рук террористов, а взрывы в московском метро - это месть России, осуществляемая "борцами за свободу и независимость Ичкерии", "повстанцами" и т.п. Бросилось в глаза, например, что в первых комментариях в связи с лондонскими терактами ведущие западные СМИ (за малым исключением), проводя аналогии с предыдущими терактами с многочисленными жертвами мирного населения, не упоминали Москву и другие российские города. 
Неужели кому-то еще не понятно, что преднамеренное исключение российских граждан из списка жертв международного террора не только поощряет преступников направлять террористические усилия на российскую территорию, но вольно или невольно способствует росту терроризма в собственных странах, подрыву стабильности во всей Европе?
Накануне страшного трагического дня 7 июля я побывал в Чартвеле, в усадьбе Уинстона Черчилля, которую он купил в 1922 году и в которой прожил все оставшиеся годы после ухода в 1955 году из большой политики. Дом-музей полон книгами, в том числе теми, которые написал Черчилль, его картинами, сделанными им фотографиями. Среди этих поистине исторических реликвий немало книг и фотографий военных лет. Как известно, 8 сентября 1944 года Лондон, после 1843 темных ночей, в течение которых действовали суровые правила военного затемнения, наполнился электрическим светом. Некоторые дети впервые видели чудо освещенного города. Но именно в этот день Германия начала обстрел британской столицы ракетами ФАУ-2, созданными Вернером фон Брауном, и Великобритании пришлось вновь ввести светомаскировку – до весны 1945 года. 
Всматриваясь в многочисленные фото и документы, размышляя о пути, который прошел Уинстон Черчиль со своим народом, пытаюсь еще и еще раз понять истоки несгибаемой воли, мужества, характера этого лидера британского народа и всех британцев и перекинуть временной мост от осени 1944 года к июлю 2005.
Разрушенные кварталы времен второй мировой войны, сосредоточенные, мужественные, суровые лица лондонцев, разбирающих завалы, несущих на носилках убитых и раненных, и 7 июля 2005 года, день самой разрушительной атаки на Лондон после второй мировой войны: те же суровые и мужественные лица, тот же высокий моральный дух и самое главное – чувство единения, солидарности. 
Ничего не изменилось.
После терактов остановилось метро и автомобильное движение в центре Лондона, но люди не попрятались, многие из них добирались домой пешком, одалживали друг другу мобильные телефоны, чтобы дозвониться до близких. Ведущие теле- и радиоканалов четко и сдержанно вели регулярные репортажи, не совали микрофон первым попавшимся "экспертам", не выдвигали собственных скоропалительных версий и обвинений. 
Отличались четкостью и объективностью заявления и комментарии представителей британских спецслужб. Полицейские чины в высоком ранге призывали лондонцев не рассчитывать на быстрый успех в расследовании пренступления. Они подтверждали вероятность новой террористической атаки, но были откровенны, не стеснялись признаться в том, что бессильны полностью предотвратить новые вылазки террористов. Как мы знаем, 21 июля были предприняты новые попытки осуществить взрывы в Лондоне, но они обошлись без значительных жертв. И это многое говорит о работе, проделанной британскими спецслужбами после 7 июля. 
Вместе с тем в Великобритании все громче стали раздаваться голоса, требующие от парламента принятия более жестких антитеррористических законов, пересмотре системы документации, удостоверяющей личность жителей Британских островов. Не обошлось и без трагической ошибки, когда в лондонском метро полицейскими был застрелен бразильский гражданин, как оказалось, не имевший отношения к террористам. В этой связи стали возникать вопросы: не приведет ли ужесточение методов работы спецслужб к ущемлению прав граждан, к отказу от того уровня личных свобод, к которому привыкли граждане Великобритании и других развитых демократических государств Европы? 
Скорее всего, этого не случится. Разумеется, властями будут приняты жесткие меры, направленные на то, чтобы минимизировать угрозу терактов, но, думаю, - с наименьшими потерями для общества и государства.
Можно ли в принципе решить эту задачу без существенного ущемления прав и свобод граждан? Для общества с устоявшимися демократическими принципами, с развитыми гражданскими институтами, а самое главное – с соответствующим уровнем правосознания граждан - это вполне реально. Большинство граждан страны воспринимает вводимые меры не только как некий ограничитель, устанавливаемый директивами вышестоящих властей, но и как личностный правовой и, если хотите, моральный барьер. Планка его может быть выше или ниже, но все же это определяется не президентом или премьер-министром, а, главным образом, общественным мнением страны, гражданским обществом, которое сознательно может пойти на некоторые самоограничения, не воспринимая это как ущемления своих прав и свобод.
В годы второй мировой войны Уинстон Черчилль, талантливый и прозорливый лидер Соединенного королевства, сумел отстоять свободу и независимость страны, в том числе, и предотвратить вторжение нацистов на Британские острова. 
Сумеет ли нынешнее поколение европейских лидеров обезопасить свои страны, найти адекватные меры и принять решения, которые соответствовали бы реалиям современного, глубоко зависимого и уязвимого мира?

Сегодня все чаще говорится о том, что терроризм становится идеологическим явлением, своеобразной формой выражения несогласия с глобалистской политикой, проводимой США и другими ведущими мировыми державами на мировой арене. 
За шесть лет до нынешней лондонской трагедии бывший министр обороны США Р.Перл высказал предположение, что "США из-за своей политики безусловного международного лидерства наверняка станут объектами катастрофического терроризма". 
Его предвидение оказалось точным. 11 сентября 2001 года и последующие события показывают, что жестокие уроки не идут мировому сообществу на пользу. 
Афганистан и, особенно, Ирак дали новый импульс насилию.
Эта страна, как и прогнозировалось многими аналитиками еще до начала войны, уже в течение нескольких лет остается средоточием террористических проявлений, интенсивность которых, к сожалению, не спадает. 
Почему американцы не добились здесь успеха?
Ведь дело не в том, что С. Хусейн был любим и поддерживался народом - краху диктатора были рады: он развязал две разрушительные войны, его режим довел страну с богатейшими запасами нефти до нищеты. Не стали здесь жить, как в Саудовской Аравии или Кувейте и после оккупации последнего. Уровень жизни в Ираке сравним с уровнем жизни в африканских странах к югу от Сахары.
Американские СМИ и командование оккупационных войск убедили мир в том, что большинство боевиков – бывшие функционеры партии БААС, иностранцы и преступники. Однако, как отмечают зарубежные журналисты, большинство террористов-смертников в Ираке – выходцы из Йемена и Саудовской Аравии, но организацией терактов, разведкой, подготовкой баз и жилья, транспорта и взрывчатки занимаются иракцы.
Политика США в этой стране, и, в первую очередь, реакция на действия иракского сопротивления со стороны оккупационной армии, во многом играет на руку руководителям джихада. Армия США всей своей мощью незаметно для себя, безоглядно, втягивалась в навязываемую ей террористическую и диверсионную войну, причем практически все ее операции завершались, по сути, одним – коллективным наказанием целых кварталов, населенных пунктов, а порой и городов. И уже к совсем непростительным промахам можно отнести операции в городах – мусульманских святынях.
Собственно, этого и добиваются идеологи и организаторы терактов, заставляя оккупационные силы совершать постоянные ошибки и просчеты, приводящие в результате новые сотни и тысячи мусульман под знамена "Аль-Каиды", "Хизб-ут-тахрир", "Аль-ислами", "Движения исламского обновления" и др.

Падение Берлинской стены в ноябре 1989 года ознаменовало собой окончание холодной войны и крах одного из двух полюсов биполярного мира. Хор многочисленных оптимистических прогнозов того времени, наполненных верой в светлое будущее, предрекал человечеству наступление счастливой эры согласия и процветания. Лишь изредка доносились едва слышимые голоса тех, кто предупреждал, что новые ветры истории могут принести человечество новые трудные испытания, инициированные эгоистичной политикой самой могущественной глобальной державы.
Историческое равновесие, как ни странно, в ходе соперничества и политических конфликтов между двумя сверхдержавами сменилось кратким миром, но и рождением главной угрозы для США – глобальным беспорядком, терроризмом, ядерным шантажом, инфекционными болезнями и многим другим. 
Мир, несомненно, стал более уязвимым. 
Глобализация все чаще оборачивается своей темной стороной, обрушивая на его адептов и – вместе с ними – на мирное население разных стран смертоносные миазмы. Все более очевидным становится, что, даже обладая огромным военным потенциалом, ни США, никакая другая страна не в состоянии в новых условиях справиться с террористической угрозой в одиночку.
В 70-х годах известный американский политик сенатор Фулбрайт написал книгу "Самонадеянность силы", в которой предупреждал о пагубности политики односторонних действий. И был во многом прав. Но на понимание этого ушло несколько десятков лет.